Анна Зобнина — эксперт по правам женщин и борьбе против дискриминации и насилия против женщин в Европе. Вопросы задавала Любава Малышева.
— Джокьякартские принципы и вся выстроенная на них трансгендерная идеология — фальшивка?
— Для написания “Джокьякартских принципов” в 2006 году Канадская ЛГБТ организация ARC собрала так называемых экспертов, среди них были и комиссары ООН, какие-то университетские профессора. Эта группа была сформирована на основе личных связей и общих политических приоритетов, а одним из основных инициаторов, а также автором, был Майкл О’Флаэрти, который в данный момент возглавляет ЕС-агентство по фундаментальным правам жителей ЕС, а в тот момент был членом комиссии по правам человека ООН. И вот этим коллективом были созданы первые “Джокьякартские принципы” — текст специально создавали так, чтобы понятия ”пол” и “гендер” смешались. Частично употреблялось слово “гендер” когда имелся в виду “пол”, частично — наоборот, а иногда пол и гендер писались через слэш, то есть являлись взаимозаменяемыми терминами. Было сделано переопределение “сексуальной ориентации”, получилась из неё “гендерная ориентация”. Есть в документе какие-то позитивные моменты, есть то, что им напрямую противоречит, а есть просто абсурд, с юридической или любой другой точек зрения. То есть его критиковать можно только на том основании, что этот документ бессмысленный, и главное, у него нет юридической основы.
— Зачем всё это делалось?
— Они хотели создать документ, который бы защищал права гомосексуальных и трансгендерных людей. В тезисе этих принципов гомо- и транс- изначально были смешаны. Скорее всего, авторы хотели, чтобы “Принципы” стали очередной международной конвенцией — на уровне CEDAW, или CRPD, или Refugee Convention. В 2006-м, естественно, это было невозможно. Поэтому этот документ стали использовать для лоббирования.
Итак, эксперты просмотрели, проанализировали все конвенции, плюс всё международное право, приговоры международных судов — Европейского и Межамериканского по правам человека, национальных и региональных судов, а также решения, которые принимались комиссиями ООН на основании этого юридического корпуса, и написали новую бумажку — “Джокьякартские принципы”, 90% в которых было просто скопировано из конвенций про фундаментальные права человека — на жизнь без насилия, на жизнь без пыток, чтобы тебя не ущемляли в вопросах здоровья, образования, жилья, культурных прав. И все эти права были приложены к принципу недискриминации по признаку сексуальной ориентации, а так же так называемой гендерной идентичности и экспрессии гендера.
В этом документе не только использовались несуществующие и никем не одобренные термины, там была ложная информация — на момент, когда они писали первые Джокьякартские принципы, ещё не существовало юридических документов, которые бы говорили о гендерной идентичности. Потому что на тот год, на 2006 год, суды не выносили никаких решений на основании “гендерной идентичности” — этого термина не существовало в международном праве. И конвенций не было никаких, где прописана была эта “гендерная идентичность”. И до сих пор их нет.
Из ДП “Гендерная идентичность понимается как глубокое осознание тем или иным лицом внутренних и индивидуальных особенностей гендерной принадлежности, которая может как совпадать, так и не совпадать с полом по рождению, включая индивидуальное ощущение своего тела (при наличии свободной воли может сопровождаться изменением внешности или физиологических функций медицинскими, хирургическими или иными средствами) и другие проявления, такие как одежда, речь и особенности поведения” — это абсурд. В то же время, они ссылаются на CEDAW в которой черным по белому прописано, что гендер — это социальный конструкт.
CEDAW/C/GC/28-5, 2010: «Конвенция охватывает и дискриминацию в отношении женщин по признаку гендерной принадлежности. Термин «пол» в данном случае означает биологические различия между мужчинами и женщинами. Термин же «гендерная принадлежность» относится к социально обусловленным самобытным признакам, атрибутам и ролям, отводимым женщинам и мужчинам, к социально-культурному значению, которое общество придает этим биологическим различиям, что влечет за собой создание нежелательных иерархических взаимоотношений между женщинами и мужчинами, равно как распределение власти и прав в пользу мужчин и в ущерб женщинам. На такое социальное позиционирование женщин и мужчин влияют политические, экономические, культурные, социальные, религиозные, идеологические и экологические факторы, и возможности его изменения сокрыты в культуре, обществе и общине»
— Как происходило лоббирование?
— Трудно сказать, так как я в этом не участвовала, но я думаю, нашли слабые страны например те, в которых были конфликты, те, что находились в зависимости от агентств ООН, Например, Страны Южной Америки и Непал. Вписали им в Конституцию и другие законы «гендерную идентичность».
В Принципах 2006 говорилось, что на момент принятия этого документа гендерная идентичность была вписана в законодательства и в Конституции многих стран. Это было враньё, и я думаю, для того чтобы было легче уговаривать политиков из так называемых стран третьего мира принять «прогрессивный» закон. В тот момент, в 2006 году, ни в одной Конституции в мире не было прописано гендерной идентичности.
Джокьякартские принципы, 2007: «Многое уже сделано для того, чтобы обеспечить лицам любой сексуальной ориентации и гендерной идентичности возможность жить с тем же достоинством и уважением, на которое имеют право все люди. В конституции и законы многих государств включены гарантии прав на равенство и недискриминацию без различия по признаку пола, сексуальной ориентации или гендерной идентичности».
— Они ссылались на “Джокьякартские принципы” при изменении законов?
— Ссылки могут быть на Конвенции, на какие-то существующие региональные законы, которые одобрены рядом государств, что-то, подписанное официально. Законодательство не может ссылаться на никем официально не одобренные документы, как будто у них есть законодательная основа. А как сделали создатели “ДП”? Смотрим в русской Википедии: “Обнародованы 26 марта в Женеве группой из 29 международных экспертов в области прав человека на сессии Совета по правам человека ООН. ” Что такое “обнародованы”? В официальной повестке для этого не существует, в протоколе ДП не было. А не было потому, что этот документ был настолько спорен, что ни африканские, ни исламские страны не допустили бы “гендерную идентичность” ни в повестку дня, ни в официальное обсуждение. Может, где-то за кофе между собой и обсудили этот документ, а теперь в Википедии написано, что это обнародовано.
В процессе лоббирования, естественно, убеждали многих что во всём мире уже всё прогрессивно, а вы до сих пор ещё такие ретрограды. И если вы хотите соответствовать международной повестке дня по правам человека, то нужно занести “гендерную идентичность” в законодательство. И вот вам документ, который это подтверждает, написан настоящими экспертами в области прав человека, к сожалению, использовать официальную ссылку на документ нельзя, потому что он всё-таки не был одобрен на генеральной ассамблее ООН и так далее. Всё это, капля за каплей, через разные законодательные уровни продвигали разные люди, этот документ ходил.
Но самое главное делалось внутри ООН, потому что его подписали несколько комиссаров — в различных документах проставлялись ссылки на “Джокьякартские принципы”. Вот уже и в первый раз в рекомендациях Комитета по экономическим, социальным и культурным правах появляется ссылка на «Джокьякартские принципы» и запись, что нельзя дискриминировать людей на почве сексуальной ориентации и гендерной идентичности. У этих рекомендаций нету легального веса, как у законодательства. То есть, к примеру, если СССР ратифицировал этот Ковенант по экономическим, социальным и культурным правам, то Россия как бы должна уважать этот ковенант. А комиссия наблюдает за выполнением этого ковенанта. Они каждые два-три года пишут новые рекомендации. Суть в том, на эти рекомендации можно наплевать. Но лоббисты же понимают, что всякая ссылка легитимного органа для них шаг в сторону легализации ДП. Раньше это была бумажка, а теперь на них появилась ссылка: “Вот и Комиссия ООН уважает эти принципы и ссылается на них”. Хотя, повторяю, их рекомендации не имеют легального веса и ссылаются они на бессмысленный текст. И вот так вот постепенно-постепенно они начинают вписываться в разные международные рекомендации, отчёты, переговоры. И приобретают позитивный имидж — все начинают думать, что это всё утверждено на реальных основаниях, что кто-то вообще знает определение гендерной идентичности.
— Тоже самое они проделывают в ООН с секс-работой?
— Схема точно такая же, только с идентичностью у них быстрее получилось. В международном законодательстве нет никакой секс-работы: есть проституция, сексуальная эксплуатация и траффикинг. Всё. А ООН-агентства делают, что хотят. Они постоянно вписывают секс-работу в отчёты, требуют “декриминализировать секс-работу” в рекомендациях и так далее. Это эффективная стратегия — создаешь огромное облако документов. Чем больше их будет — пусть и неюридических — тем вероятнее люди в это поверят. Твои документы станут уважаемы. На них будет ссылаться сутенёрское лобби. Люди же не понимают разницы, какой документ имеет юридическую силу, а какой нет.
Так же и с гендерной идентичностью — внутри ООН-овских структур это делается уже в течение десяти лет. Появляется где-то резолюция и постепенно лоббируются государственные структуры. По Европе этот бред начал свое шествие с Мальты, с 2014 года. Общество, и соответственно Законодательство Мальты очень патриархальное — у них аборты полностью до сих пор запрещены. Плюс коррупция, очень жесткая иммиграционная политика, католицизм. Зато теперь у них гендерная идентичность прописана в Конституции. А в свидетельстве о рождении на Мальте больше не указывают, кто отец, кто мать. Есть только Родитель 1 и Родитель 2. А кто вынашивал и рожал ребенка — какая разница. Все одинаковы.
Следом шла Ирландия — в 2015 году они приняли Закон о гендерной идентичности — ещё до того как декриминализировали аборты. Всё это было сделано за закрытыми дверями и под шум кампании-референдума о легализации гей-браков. Туда же трансгендерное лобби прилепило право на самодекларацию пола. И после этого остальные государства в Европе — Норвегия, Дания, Бельгия, Греция провалились в эту яму… Левое правительство Греции, Сириза, протолкнуло эту гендерную идентичность в своей стране.
Вообще сам по себе транссексуализм и смена пола в документах, разрешена во всех странах Европы и большинстве стран мира давно. Различие между законодательствами в том, что в каких-то странах определенные ограничения на этого налагаются, в каких-то странах — уже полная самодекларация пола.
В процессе лоббирования за самодекларацию пола во всех этих странах использовались “Джокьякартские принципы”. В Шотландии их называли “лучшая международная практика”. Какая же это лучшая интернациональная практика, когда об “Принципах” никто не знает?
Потом в 2016 в ООН был создан новый офис SOGI, Sexual Orientation and Gender Identity, создали должность независимого эксперта — в данный момент им является Виктор Мадригаль-Борлоз.
Португалия приняла закон о гендерной идентичности и самодекларации пола в 2018 году. Сейчас правые оспаривают этот закон на конституционном уровне — потому что в португальском законе расписали не только декларативную смену пола, но и обязательное включение теорий о гендерной идентичности в школьные курсы. А по португальской конституции государство не имеет права вмешиваться в подобные вопросы образования, не имеет права диктовать гражданам, какие идеологии, религии, или политические доктрины дети должны изучать.
Дошло до того что в прошлом году ссылка на “Джокьякартские принципы” появилась в резолюции Европейского парламента по ЛГБТ в 2019. А резолюции Европейского парламента имеют легальный вес.
— Что такое “The YP +10”?
— Это опять же, проект ARC . Они обновили эти принципы, теперь документ называется “The YP +10” (на русский они на сайте проекта не переведены). В 2017 году текст подписали уже другие люди — транс активисты — Transgender Europe, Asia Pacific Transgender Network, Transgender Network Switzerland, Kaleidoscope Trust, GATE. Время уже поменялось, можно было двигаться дальше, вообще убирать пол со всех документов. И поэтому принцип 31 гласит, что нужно уничтожить всю регистрацию по полу включая на свидетельство о рождении: “обеспечить, чтобы официальные документы, удостоверяющие личность, включали только ту личную информацию, которая является релевантной, разумной и необходимой в соответствии с требованиями закона для законной цели, и тем самым положить конец регистрации пола и пола лица в таких документах, удостоверяющих личность, как свидетельства о рождении, удостоверения личности, паспорта и водительские удостоверения…”.
В документе 2007 года “гендерный экспрессия” проходила косвенно, в 2017 мы видим написанные с масштабом “гендерную идентичность”, “гендерную экспрессию” и “сексуальные характеристики”. Пола уже нету, есть только половые характеристики. Это уже абсолютно экстремальный документ.
— Получается, сейчас есть много уровней борьбы?
— Да, в зависимости от того, в каком законе прописали гендер. Либо это законодательство по равноправию, либо по недискриминации, либо регулирующее смену пола. В Испании, например, внесли поправку в закон о сексуальных свободах, там вообще всё перемешано. Там прописано что изнасилование — это не обязательно применение силы, но отсутствие явно выраженного желания. И там же, внутри закона, прописана гендерная идентичность. По сути сам закон — против изнасилования — но там внутри Троянский конь гендерной идентичности. Это всё определяется как “сексуальная автономия”.
Если бы мы поставили под вопрос эти “принципы” раньше, хватило бы мелкого аргумента, о том, что нет логики, нет научной основы, нет реального фундамента у текста. Но об этом никто не знал! В 2006 году, может быть, это еще можно было остановить. Сейчас уже прописано везде, идеи принципов нормализованы. А идея, которая задокументирована в этих принципах — она существовала с девяностых годов в США, и раньше, где транссексуалы говорили о том, что им не давали переодеваться, например, в армии. Мужчины из армии, адвокаты, военные, и другие влиятельные и богатые белые мужчины в США с тех пор продвигали гендерную идентичность.
Среди них, например был (и есть) миллионер Martine Rothblatt, который занимается трансгуманизмом, трансчеловеком. Он же является самым высокооплачиваемым “женщиной” — управляющей США; он же возглавлял процесс лоббирования еще с 90-х для написания декларации о человеческом генотипе. Есть еще ветеран армии миллиардер Jeniffer Pritzker. Если перечислять всех влиятельных богатых белых мужчин в транс движении, это будет отдельная книга.
Это всё было изначально по глупости сделано или по злонамеренности?
— Виктор Мадригаль-Борлоз и Майкл О’Флаэрти уверены в своей правоте до сих пор. Они считают, что именно так можно помочь человечеству справиться с проблемой угнетения меньшинств. Они не видят никакого противоречия, не видят уничтожения прав женщин при введении “гендерной идентичности”, не видят женщин.
Подписантами 2006 года, в основном, были люди, которые не понимали разницы между разными буквами в аббревиатуре, для них это всё “какое-то ЛГБТ”. Я думаю, что многие их них были на самом деле гомофобны, то есть все мы для них одинаковые, что лесбиянки, что геи, что трансгендеры, что интерсекс — все немного ненормальные, все ущемленные, всем надо было помочь как-то. Поэтому лучшим вариантом казалось всё декриминализировать, разрешить, оставить “всех этих ЛГБТ” в покое. Потому что если реально человек начинает вникать, знакомиться с этой проблемой — невозможно в один ряд записать транссексуалов, гомосексуалов и интерсекс.
Одно дело — сексуальная ориентация, а другое — такая постановка вопроса, что ты рожден в каком-то неправильном теле. Геи не утверждают, что они родились в неправильном теле. В гомосексуальности нет фикции, которая развита вокруг транс-темы. Многое в транссексуализме происходит из мужского порнографического фетишизма, почему Шейла Джеффрис прямо называет трансгендеризм “движением за сексуальные мужские права”.
Или интерсекс люди, часть повестки прайда, ну какое они отношение в принципе имеют к трансам или геям? Это объективно существующее физически доказуемое явление на биологическом уровне, на медицинском уровне. Мы хотим доказать, что интерсексуалов надо оставить в покое и не калечить, чтобы им не правили гениталии при рождении. Потому что для нас нет такого образца как должны выглядеть гениталии. Для трансгендеризма образец есть. На этом основана индустрия транс-хирургии. Но когда мы сами говорим, что нет образца — это не значит, что мы не понимаем естественной разницы между полом мужским и женским.
И естественно, большинство из подписантов-2006 не имели опыта в области ЛГБТ. Там в основном были эксперты по ущемлению культурных, этнических, функциональных меньшинств. Они понимали, например, что такое пытка. Особенно для людей с инвалидностью — это очень важная область. Когда их что-то заставляют, назначают принудительное психиатрическое лечение, госпитализацию, операции, насильственные аборты или стерилизации женщин с инвалидностью. Эксперты понимали, как это страшно и каким мучениям эти люди подвергаются. И они перенесли эту логику “я знаю, как мокра вода”, “я знаю, что значит быть дискриминируемым”, “я знаю, что такое негуманное обращение” на новое неведомое им явление.
И теперь трансгендерное лобби говорит: “если мне не разрешат пройти через операцию — это будет негуманное обращение, если я не хочу подвергаться операции, а меня подвергают операции — это тоже негуманное обращение”. А потом этим негуманным обращением становится всё, что не соответствует их требованиям. В тюрьме не дают депиляцию и косметику — негуманное обращение. 50-ти летнему мужчине не выдали новое свидетельство рождении где указано, но он родился женщиной — негуманное обращение. Использовали неправильные местоимения по отношению к насильнику в суде, когда он хочет чтобы его называли женщиной — тоже негуманное обращение. Когда нарушаешь их права нарушать твои права — это негуманное обращение.
— ДП — самая первая ошибка?
— Самая первая ошибка была совершена значительно раньше, когда страны приняли закон о возможности юридической смены пола. Когда в законодательство добавили фикцию. А потом это начало расширяться. Сначала появилась “гендерная дисфория”. А теперь уже пол убирается. Кто-то из экспертов-2006 осознает, что это была ошибка. Однако нельзя сказать, что это простофили собрались в комнате и их там надурили. Они реально хотели сделать лучше.
Документ 2017 года — это уже никакая не ошибка и не лучшие побуждения. Это реально экстремистский злонамеренный документ. Естественно для самих лоббистов это идеальная система, идеальное общество, в котором нету никакого различия по признаку пола. В том смысле, что они даже не думают о каком-то пост-гендерном феминистском обществе, в котором никто никого не ущемляет. Они строят такое общество, где ущемление в принципе не признается. Оно стирается законодательно, статистически убирается. Дискриминация становится властью. БДСМ, который традиционно используется против женщин в отношениях становится раскрепощением.
— Все понятия, над которыми феминистки работали, они все теряют свой смысл, нет айсберга фемицида, нет порнокультуры и тирании красоты, нет разницы в зарплатах и патриархального здравоохранения…?
— Да, всё переворачивается с ног на голову. Это не системные изменения, а изменение точки зрения на эту систему. Исчезают “мужчины” и “женщины”, появляются люди с полом X, с полом А, полом Б. Появляются половые характеристики, коих может быть множество. И я уже не человек-женщина, а я человек с какими-то половыми характеристиками. А есть ещё другой человек с другими характеристиками половыми. Определенная группа людей — женщины, которые традиционно эксплуатируются, дискриминируются мужчинами — исчезает как категория. У нас больше нет легальных инструментов документирования и принятия решений для искоренения дискриминации на основании пола против женщин.
— Кому выгодна такая ситуация?
— Есть более активные агенты, есть периферические агенты. Это было видно на ситуации с Джоан Роулинг — одни нападали, другие науськивали толпу. Женщины, которые принимают участие в кампаниях против женских прав, плохо осознают, что это для них не выгодно.
В смысле финансовых интересов это выгодно фармацевтической индустрии, естественно. Те компании, которые производят гормоны, зарабатывают на препаратах — им выгодно сажать ребёнка на “блокаторы полового созревания” и потом гормоны пожизненно. В рекламных целях из названия препаратов убрано что-либо намекающее на их реальное действие. “Kross-sex-hormones” — коктейль химикатов. Лупрон, который дается детям, чтобы якобы блокировать развитие их вторичных половых признаков, вообще используется для химической кастрации педофилов.
— Есть ли исследования по демографии трансгендерности?
— Конечно, но в основном этим занимаются феминистки, а не те, кто продвигает трансгендерную индустрию. Например, можно говорить о классовом элементе в этой проблеме. Сейчас идет рост числа детских обращений в клиники, особенно среди девочек, и становится видна разница между девочками из менее и более обеспеченного или благополучного класса. Девочки из более стабильных семей — без домашнего насилия, без риска потерять работу или школу, то есть из более стабильных обстоятельств, реже прибегают к радикальным изменениям, к операциям, у них это часто заканчивается на поверхностном уровне экспрессии, выливается в ”квир-идентичность”: покрасить чёлки голубым цветом, одеться гендерно-нон-конформистски — как все мы, собственно, одеваемся, но им это кажется яростным бунтом, потому что, находясь под таким давлением порнографии, тирании красоты сейчас не использовать косметику — это прямо какой-то революционный шаг. Девочки из менее благополучных семей, из рабочих семей, а также дети-аутисты часто прибегают к радикальным мерам — если уже “переходить в другой пол”, то переходить стопроцентно, отрезать себе грудь, вырезать себе матку. Сначала девочек сажают на гормоны, через несколько лет у них происходит атрофия матки. Это одно из стандартных последствий, врачи знают это и заранее говорят, что через некоторое время надо будет вырезать матку, так как атрофия приводит к пролапсу, постоянной боли, и целой куче других последствий. В совокупности, этот конвейер производит всё новых и новых искалеченных людей, требующих пожизненного ухода.
Или, например, биологические мужчины, которые делают операцию, становятся транс-женщинам, а потом наступает альцгеймер. Человек смотрит в зеркало и помнит, что мужчина, потому что сохранилась только детская память. Он мужчина, но почему у его нет мужских органов? И вот сейчас идут такие дискуссии: а как мы будем поддерживать трансгендерных людей, под которыми они имеют в виду, в общем-то, только мужчин, потому что никто никогда не думает о проблемах женщин, вот этих мужчин, которые прожили жизнь в иллюзии женщины, а потом потеряли память об этом ? Как мы будем их убеждать и поддерживать в том, что, да, на самом деле вы же женщины, вы такое решение приняли, но вот сейчас альцгеймер стёр всё это в вашей голове.
Как и в ситуации с девочками выше, нам нужно целую систему поддерживающую создать, чтобы ухаживать за этими людьми, спонсировать уход, психологическую работу. То есть создается целая новая отрасль здравоохранения, медицины.
А для пластической хирургии трансгендерность всего лишь расширение маркета. Чем то индустрия обычно занимается ? Они накачивают силикон в женские груди, приводят размер женских гениталий в “стандартизированное состояние”, убирают жир, морщины, накачивают губы… А теперь есть новый рынок: в Калифорнии, например, в некоторых частных клиниках, делающих транс-модификации, бывает, что шести девочкам в день удаляется грудь. Мы говорим не о взрослых людях, а реально о детях. Это делается при поддержке родителей. Клиники выкладывают фото, как девочки сидят с обрезанными грудями, со шрамами, отдельно фотографии отрезанных грудей в тазиках распластанных. Это индустрия.
В Инстаграме много аккаунтов хирургов — фотографии, которые они публикуют, настолько брутальны, что на них страшно смотреть.
https://www.instagram.com/topsurgerybymiles/
https://www.instagram.com/topsurgery/
Они не видят это как какое-то вмешательство в телесную целостность. Хочешь изменить своё тело? Есть желание и согласие — и это всё решает. Как только ты согласился (такой же аргумент про секс-работу: хочешь быть в проституции или в эксплуатации) отрезать себе грудь или там что-то ещё сделать — то всё нормально. Ты же согласился!
— А кому выгодна сама идеология?
— Женоненавистники очень быстро вычислили легальную возможность транслировать ненависть, этим объясняется скорость роста этого движения и масштаб поддержки со всех сторон. Большинство людей в нашем обществе мизогинны, даже женщины. Ты можешь быть активным женоненавистником, можешь быть пассивным — постоянно недооценивая женщин, оправдывая недоступность для женщин некоторых профессий, голосуя за мужчин постоянно. Трансгендерная идеология подкачивает женоненавистничество, подпитывает его на разных уровнях, подтверждает патриархальные стереотипы, гендерные роли. В странах Европы вроде как нельзя открыто оскорблять женщин. Сейчас появилась возможность это делать — в прогрессивных рамках — “Сукой” не назовёшь, зато можно назвать terf, trans-exclusionary radical feminist. И совершенно не важно, что некоторые утверждают, что они используют этот “термин” исключительно как дескриптор. Все прекрасно знают, что терф это значит что ты практически фашистка, или по крайней мере, дура со старинными установками 15 века, не прогрессивная. Скорее всего связана с правым сектором и против аборта. Всё это замешано в это понятие терф. Все мизогины повылезали из углов — неважно, правые и левые, уже не стало никакого деления. Женоненавистники — они везде и все могут теперь использовать трансидеологию против женщин. Поэтому мужчины с таким энтузиазмом поддерживают транс — как ничто прежде.
— Многие корпорации поддерживают трансгендерность.
— Да, в этом списке Airbnb, Amazon, Apple, The Coca Cola Company, Deutsche Bank, Facebook, Google, LinkedIn, Nike, Twitter, Uber. По правам женщин корпорации ничего подобного не делали. Когда корпорации ставят галочку ”гендерная идентичность”, на самом деле, они просто выходят из-под социальной критики. Они оказываются на вершине справедливости. Это значит, что в компании остальных типов дискриминации давным-давно нет. И женщин у тебя, естественно не ущемляют. В уставе Твиттера по хейт-спич, например, вообще не существуют дискриминации по признаку пола. А когда на допросе комиссии по правам человека в британском парламенте у них спросили, почему они решили исключить пол, ответ был “у нас есть гендерная идентичность”.
Во многих ЛГБТ-организациях есть продуманные кампании и стратегии по работе с бизнес-сектором. Пока феминистки медленно обсуждают идеологические моменты, ЛГБТ-организации страмительно работают над выполнением стратегических задач, и часть этого плана — выстраивать контакты с бизнес-сообществом. Вводят тренинги для бизнеса, выдают сертификаты многообразия, инклюзии — это тоже своего рода индустрия и бизнес — и между тем заключаются контракты, идет лоббирование, судебные процессы, переписываются алгоритмы, чтобы в интернете забанили всех феминисток с их критикой гендера.
— Почему никто не подавал в суд?
— Во-первых потребовалось много лет чтобы понять эту проблему внутри феминистского сообщества. Прошло почти полвека после того, как женщины заговорили об трансгрессии впервые:. Шейла Джеффри и Дженис Рэймонд предсказывали всё это полвека назад. Но, как водится, феминисток не слушают, а потом вошла в моду квир-теория в академии, и феминистский анализ трансгендерной идеологии решили отправить на помойку, как ненужный. Сейчас накопилось достаточно фактов, которые трудно отрицать. Начались кейсы типа Джессики Янив, с его судами против мигранток, отказывающихся делать депиляцию женского пениса. Всё больше и больше людей начинает понимать, что происходит.
Во-вторых, нет такого суда, который судит ООН. Сама по себе функция ООН — блюсти правовые процессы на мировом уровне, которые нарушаются государствами. Это вершина правосудия — если ты уже всё испробовал на государственном уровне. ООН как структура не подразумевает, что там сидят и делают, что хотят. Контроль над качеством их работы заключается в трипартизме, в треугольнике — государства, структуры ООН и НПО. И мы должны все вместе принимать решения, общаться друг с другом, вырабатывать глобальную программу действий. В реальности так не происходит.
НПО вытесняются корпорациями и бизнесом. Женские НПО вытесняются теми НПО, которые якобы эксперты в женских правах. На самом деле никакие они не эксперты. Они эксперты по климату, по ЛГБТ, по молодежным правам, по миграции, по людям с инвалидностью. По всему по чему угодно, только не по правам женщин. А это в большой степени результат интерсекциональности, которая обязывает принимать во внимание проблематику разных женщин. А главная проблематика — женщин как группы — стирается. И получается такое двойное вытеснение, с одной стороны женские организации вытесняются НПО, которые вообще ничего не понимают в женском вопросе, а с другой стороны все НПО вообще вытесняются корпорациями.
Важно понимать также, что ООН это не какая-то одна глобальная организация. Есть Генеральная Ассамблея, то есть это все государства мира. На кого-то подашь суд — на все государства мира? Когда они принимают какие-то резолюции — эти резолюции принимаются на основании выбора большинства. Если большинство прокачано по этой “гендерной идентичности”, то они проголосуют за такую резолюцию. А в остальном ООН состоит из агентств — у них у всех отдельный статус, отдельная регистрация, отдельная штаб-квартира, своя отчётность по фондам.
Вот например, по поводу использования всеми этими агентами лексикона “секс-работа” — это противоречит международному закону. никакое законодательство международное не призывает к декриминализации сутенеров. По Палермскому протоколу и по CEDAW они проводятся как те, кто эксплуатирует других людей. Если там можно ещё поспорить о клиентах, но те, кто считается “третьими лицами” — они являются безусловными эксплуататорами. И когда агентство ООН заявляет, что нужна полная декриминализация индустрии секса — они имеют в виду сутенеров. Получается, что они реально нарушают международное право. И помимо этого в ООН существует внутренний устав, где записана политика нулевой секс эксплуатации.
И эта политика прилагается ко всем работникам ООН. Естественно на голубые береты в первую очередь распространяется Потому что они часто покупали и насиловали тех, кого обязаны были защищать — заставляли женщин и детей за гуманитарную помощь заниматься сексом. Это задокументировано. Но есть также офисные работники, дипломаты, работники подразделений, которые тоже должны находиться под контролем внутреннего устава. Любой обмен денег или продуктов на секс запрещается. И если у организации есть такой устав — каким образом они могут продвигать внешнюю позицию, которая полностью противоречит этому уставу?
Но нет гарантии, что используя механизмы ООН, мы достигнем большего. Очень важно проводить лоббирование на местном уровне, на государственном, то на чем сейчас сфокусированы феминистки в Шотландии, Англии, Испании например.
— Но есть же частные случаи.
— В Великобритании идёт несколько судебных процессов. Где-то по свободе слова, где-то по школьным правилам, где-то подали в суд на клинику по “гендерной идентичности” причём там у них несколько кейсов, Есть кейс Кьяры Белл, когда она была еще подростком ей блокировали пубертат, посадили на мужские гормоны, отрезали грудь и сейчас она подала в суд на клинику на основании того, что она была ребенком и клиника не имела права принимать ее согласие. Потому что у нее не было способностей к таким решениям. И ещё и внутренний процесс идёт. Выяснилось, что Сотрудники, которые принимали детей, стали говорить начальству: ”у меня тут такой сложный кейс, родители подталкивают девочку к операции, потому что она лесбиянка, а они не хотят дочку-лесбиянку, причём ребёнок открылся, сказал: “моя мама хочет, чтобы я изменила пол, гораздо больше, чем я этого хочу”. Таких случаев было несколько. И с этими случаями внутренние специалисты пошли к своему правлению. Им на это было сказано: запускайте всех на гормоны, никаких там десяти, пяти, трёх консультаций. Всё сразу одобрять. И когда сотрудники пытались противостоять этому, начальство стало угрожать в мягкой форме. Недавно была программа, по BBC это показывали. Актёры озвучили анонимные письма работников, которые рассказывают о своих переживаниях. Что как же так, мы толкаем детей на серьезные операции, пожизненную инвалидность, изменения тела и всё это делается после одной консультации.
Многие школы ввели внутренние правила, по которым девочки не имеют права отказываться, если мальчик, который самоидентифицируется как девочка, находится в женской раздевалке. Школа должна определить ребенка месту его самоидентификации. Итак, преподаватели должны объяснить девочке, не желающей переодеваться рядом с мальчиком, что она трансфобка. И, если она настаивает на своём, то её нужно исключить, нужно найти место, где она будет переодеваться одна. И вот одна из девочек, попавших в такую ситуацию, подала заявление в суд на школу. Школа убрала эти правила сразу же, еще до решения суда. Понятно что правила эти продвигают насилие над женщиной, устранение женских границ. Невозможно девочке говорить, что просто нужно привыкнуть к пенисам с раннего возраста.
Ещё один кейс — по колледжу полиции в Великобритании. У них там тоже внутренние правила, кто эти правила придумал — никому не известно. Они учат всех полицейских, что есть такая категория преступлений, которые не являются преступлениями. Преступления мысли И вот один бывший полицейский, Harry Miller, сделал организацию Fair Cop, “Справедливый полицейский”,, и подал ага них в суд. Он наткнулся на тему трансгендерности, пришел в ужас от того, что больше нельзя говорить, что у женщин есть матки, а пенис — у мужчин. Он активизировался на Твиттере, задавал полиции вопросы “Если мужчина изнасиловал женщину и говорит, что сам он женщина, куда вы его заносите — в мужчины или женщины?” В конце концов на него написали кучу жалоб в полицию. Один из сотрудников позвонил ему и сказал: “Хочу проверить, как вы себя ведёте”. Он спросил: “Вы мне предъявляете что-то, я что-то совершил?” “Нет, вы ничего не совершили”. Они еще называли кого-то пострадавшим. А экс-полицейский говорил: “Если есть пострадавший, то есть виновник преступления. Вы меня в каком-то преступлении обвиняете?” “Нет, не обвиняю” “А почему вы используете термин “пострадавший”?” “Что, у меня состав преступления? Вы в чём меня обвиняете?” “Просто хочу проверить, что вы думаете”. Это стало такой шутки здесь на медиа-уровне: “Мы проверяем, что вы думаете”. То есть не важно, что в Великобритании 150 фемицидов ежегодно. Зато теперь полиция звонит людям после твитов проверить что они думают.
Недавно началось дело Алисон Бейли, чёрной лесбиянки, адвоката, которая работала в большой конторе по криминальным делам, годами поддерживала ЛГБТ-движение. И когда она поняла, что происходит, в 2018 году, она помогла создать ЛГБ-альянс. После того, как она вышла публично с этим мнением. Стоунволл позвонил её работодателю и велел укротить сотрудницу. Против неё открыли дисциплинарное расследование, В конце концов расследование ничего не дало, потому что Алисон не нарушала никаких законов. теперь обвиняет работодателя в дискриминации.
— Мы хотели убирать гендерные роли, а теперь убираем гендерную идентичность.
— Феминистки хотели убрать ограничения, которые были наложены на женщин на том основании, что они рождены женщинами. Никто не подвергал сомнению тот факт, что женщины существуют. Кто-то рождается женщинами, кто-то мужчинами, кто-то интерсексом. Громадная часть работы и анализа феминистского заключалась в том, чтобы как раз возвести границы женской территории, нашего пространства, что оно вообще у нас существует, что у нас есть право на это пространство. Что у нас есть право на голос, что мы существуем как отдельные, не прикрепленные к мужчинам индивидуумы. Что у нас есть свои собственные права, которые могут быть очерчены нашей собственной границей. Очерчивание границ всегда лежало в основе если не всего феминистского движения, то радикального феминизма точно.
Не было законов о том, что если тебя изнасилуют, то это преступление. Феминистки этого добились. На чём этот закон основан? На проведении границы между дозволенным и недозволенным, на проведение границы между “когда я хочу заниматься сексом” и “когда я не хочу заниматься сексом”. Следующий этап был про изнасилование в браке. Если тебя муж изнасилует — это ерунда, это не насилие, потому что он тебе муж. Феминистки добились, что в браке тоже есть эта граница между насилием и ненасилием.
Законодательство, которое защищает права человека, основано на очерчивании границ между дозволенным и недозволенным, между тем “что я хочу или выбираю” и тем “что я не хочу и не выбираю”. А сейчас Трансгрессия преподается как нечто такое раскрепощающее нас. Сексуальной трансгрессии отводится важная роль. А для нас, для женщин сексуальные границы — один из самых ключевых моментов по борьбе за наши права. Потому что мы понимаем, что порабощения женщины начинается именно с порабощение нашей сексуальности, наших репродуктивных функций, использования нас как производительниц детей, с изнасилования, использования в качестве продуктов удовлетворения мужских сексуализированных потребностей.
Возрастная трансгрессия касается детей. Ребёнку законодательно не разрешается ни работать, ни заниматься сексом, ни принимать юридические решения. Татуировку нельзя сделать без согласия родителей — а пол сменить нужно разрешить. Смена пола без возрастных ограничений — один из пунктов в ДП. Квир-идеология основана на стирании этих границ, сексуальных и возрастных. Эта форма трансгрессии — антитезис для феминизма.
Смотрите также другие статьи по теме противостояния трансгендерной идеологии на странице Биология реальности.
Здесь вы можете прочитать и подписать Декларацию прав женщин на основании пола — лично или от организации.
Выступление Анны Зобниной на субботнем международном вебинаре авторов Декларации прав человека.
Дополнительно:
Анна Зобнина в подкасте Меган Мёрфи — о феминизме в контекте пандемии.
Anna Zobnina, coordinator of the European Network of Migrant Women, a migrant-women led platform of NGOs that works, in the spirit of intersectional feminism, for the rights of migrant women in Europe; a member of the executive committee of the European Women’s Lobby; a former research analyst with the Mediterranean Institute of Gender Studies; and a selected expert with the European Institute for Gender Equality.
