Борис Кутенков: Любава Малышева – поэт и радикальный журналист – родилась и выросла в России, сейчас живёт в Барселоне. При её участии затевались несколько феминистских и литературных проектов, связанных с Россией, но один из наиболее интересных – серия книг о героинях прошлого, адресованных детям и предназначенных для хранения памяти. Среди героинь – поэты Наталья Горбаневская, Нина Искренко и цыганская поэтесса папуша, правозащитница Галина Кожевникова и другие, готовится книга об Анне Политковской. О задачах проекта, способах борьбы с ксенофобией и о том, почему поэт – всегда гражданин, Малышева рассказала в интервью «УГ».
— Любава, расскажите, как начинался проект?
— В 2017 году я обратила внимание на серию детских книжек Pequeña & grande (барселонское издательство Alba). Это рисованные истории женщин, сыгравших важную роль в культуре, науке или политике. Мария Изабель Санчес Вегара писала короткие биографии, каждая выходила отдельной книжкой, причём художницы всякий раз были новые. В то время в России не издавали ничего подобного и представления о том, что такое женская история, были весьма расплывчатые. Считалось, что «женская» история — это любая история про женщину, что достаточно добавить женское окончание к «мужскому» слову — и торжество равенства наступает, никто не всматривался в структуру текста. А мы, наш феминистский коллектив, как раз погружались в тему Всемирного женского дома (1893), «Званого ужина» Джуди Чикаго (1974 — 79), делали Женскую историческую ночь и Месяц женской истории в России, читали феминистскую критику — о том, что женщину не надо определять через мужчину. Что есть другие точки истории, на которые стоит обратить внимание, создавая текст. Итак, мы узнали о принципиальной возможности существования феминистских книжек для девочек. Нужна была собственная книжная серия, полностью независимый женский проект ради равенства на книжной полке, с новыми ролевыми моделями. Чтобы показывать историю бабушек, мам, сестёр, подруг, местных и близких героинь. Искать понятный для детей и одновременно непатриархальный стиль, обязательно вовлекать хранителей наследия. Это всё было абсолютно понятно с первого мгновения, вопрос был только в том, чтобы довести дело до успеха. Сейчас мы выпустили пять книг. Редакция большая, женская, мы всегда привлекаем экспертов-детей и хранителей памяти.
— Насколько мне известно, у вас готовится книга об Анне Политковской. Чем вас привлекла персона этой правозащитницы и общественного деятеля?
— Да, мы работаем над этой книгой. Западные издания для детей, где есть биография Анны Политковской, давно существуют. Политковская — важный пример гражданственности для маленьких россиян.
— В 2020 году вы провели Искренковские чтения — в память о замечательном поэте Нине Искренко (1951 — 1995). Что значит для вас эта личность? А в отечественной литературе?
— Нина Искренко — наиболее близкий мне поэт из российских в смысле мастерства. Уровень, которого она достигла в работе с текстом, техника. Многое в моей жизни произошло просто потому, что в школьные годы я прочла сборник «Новые Амазонки», «Фиванский цикл». Ты смотришь на эти стихи — и если в принципе способен к пониманию, то можешь уловить суть. И степень свободы творческого человека, и привычка к критическому мышлению — это начинается (или не начинается) в детстве. Искренко — наиболее значимая фигура клуба «Поэзия», остальные на знатной дистанции располагаются. Женские литературные достижения добываются несоизмеримо большими усилиями по сравнению с мужскими. Масштабом фигуры и объясняется издательское затишье, случившееся после смерти Искренко. Наиболее талантливые участники клуба и поклонники творчества поэтессы по-прежнему помогают Нине занять своё место в истории литературы, тогда как прочие помалкивают (препятствуют) из зависти. Кроме полистилистики, которую мы подразумеваем, когда говорим «Искренко», она создала энциклопедическую картину женского мира — что чувствовали и думали её современницы.
— Какие уроки для себя и для вашего проекта вынесли из Чтений?
— Особых организаторских откровений не было. Отрадно, что после чтений начались некоторые совместные проекты у участниц, все перезнакомились. Например, Татьяна Пушкарёва снимает теперь видеоблог #ЖенскаяКнижнаяПолка. Это абсолютно потрясающий сериал, который впечатляет лично меня. Каждый раз удивляюсь и думаю: «Умри, Денис, лучше не снимешь» — но каждая серия всё равно лучше предыдущей. Посмотрите ролик, записанный в дюнах — про книгу Лена Элтанг «Камчатка полночь» или сюжет про Машу Рупасову «С неба падали старушки», а лучше посмотрите всё.
Участницы ИЧ Алтын Капалова, Марина Тёмкина, Лета Югай, Анна Седышева, Ася Аксенова, Ирина Котова, Анна Аркатова уже успели поучаствовать в «Горбаневских чтениях 2021». Сам проект чтений состоял из тысячи шагов — двух краудов, приглашения участниц, съемок роликов, презентации детской книги «Нина Искренко» (которую сделали Надя Делаланд и Ирина Коноп + женская поэтическая редакция), трансляции фильма, афтерпати. Затем собирались интервью и материалы для журнала, публиковавшиеся сначала на сайте Московского женского музея, готовился транскрипт, далее была сложнейшая редактура, этап печати, презентация. Всё это делали вместе, коллективно, при помощи друзей. Во время коронавируса. Было исключительно трудно, но зато какой результат! У нас теперь есть отпечаток женской российской литературной истории 2020 года, women’s studies. В журнале — и радикальные феминистские тексты, и поразительно далекие от правовых взгляды, но мы хотели показать актуальный спектр мнений, это получилось. Интервью на сайте сопровождаются фотографиями, на которых участницы ИЧ запечатлены с собственными книгами, это был параллельный проект фото-документации женской литературы.
— Хотелось бы спросить также о книге про поэта и правозащитницу Наталью Горбаневскую (1936 — 2013). Насколько для вас важны её стихи, а насколько — подвиг (участие в демонстрации 25 августа 1968 года против ввода советских войск в Чехословакию)?
— В своё время было важно соотнестись хоть с одной живущей, живой женщиной-поэтом, которая понимала важность борьбы за права человека, лично участвовала бы в уличных протестах и создавала бы гражданскую лирику. То, что мы с вами были современники НГ, получили возможность урока искреннего внимания к миру — это подарок судьбы. Внучка Натальи Горбаневской нарисовала две книги из серии «Женская история для детей» — «Наталья Горбаневская» и «Папуша». Сказка про «Наталью Горбаневскую» вошла в каталог рекомендованной литературы The White Ravens Мюнхенской Internationale Jugendbibliothek и в 2019 году я даже поехала на Франккфуртскую книжную ярмарку, чтобы поприветствовать выход этого каталога. Это была неожиданная вершина для самиздатовского проекта. Впрочем, не единственная. Могу так говорить, потому что проект делают десятки людей и это общий исторический успех. Поэт — это гражданин, иначе не бывает. Стихи НГ — автобиография, словно бусины на нитке. Наталья Горбаневская — пример жизни по совести. Участие в демонстрации — не такой «подвиг», каким его представляет сейчас патриархальная история. Это был логичный, последовательный (как и предыдущая «Хроника»), вполне себе эгоистический поступок, который я понимаю прекрасно — если придётся смотреть в глаза детям, будущим поколениям, надо будет отвечать на вопрос: а что ты делала в этот день, дни, когда твоим именем совершали преступление против человечества. Что ты сделала, чтобы спасти Варшаву и Прагу, Крым и Алеппо. Быть гражданином куда как спокойнее, чем всю жизнь трястись от страха перед диктатурой и пожинать презрение потомков. То, что чувствуешь на смертельно опасном протесте — не страх, ощущение другого порядка. Давид и Голиаф, постарайся и попади — вот такое ощущение, что в твоих руках камень истории. Сейчас перед нами разворачивается картина гражданских поступков белорусов, вот очередной шанс понять, зачем нужна «площадь», красномирная смерть, как из аморфной массы появляется народ. При подготовке «Горбаневских чтений» мне предлагали изменить формат и провести не фестиваль женщин-протеста, читающих стихи НГ, а банальные поэтические чтения. Чтобы могли участвовать люди, которые «протестуют в творчестве». Разве так нужно отмечать 85-летие Натальи Горбаневской? Нет никакого протеста в творчестве во времена бойни. В итоге в чтениях принимали участия правозащитницы из самых разных стран, в том числе поэтессы из Бишкека и Минска, они читали стихи НГ в переводе на родной язык, говорили о своей «площади». Мы постарались вместить в фильм весь спектр современных леворадикальных движений, но кое-что, конечно, не поместилось.
— «Сказка про цыганскую поэтессу Папушу (2019) намеренно создавалась как площадка для диалога о правах цыган в современной России и в мире», — говорите вы. Не расскажете об этом подробнее?
— Тут есть несколько вводных идей, для чего вообще делалась ромская книга. Если «женская» русская книжная полка всё-таки имеет объем, цыганская женская непатриархальная литература — совершенно несуществующий феномен на русском языке. Нет книг, нет издателей, нет профессионального признания женщин-писательниц рома (как следствие у них нет денег для выживания, творчества, исследований), нет неколониального подхода к людям разных национальных бэкграундов. В литературу они попадают как фольклорный элемент, экзотическая самобытность, нужная исключительно для декорации. Примерно как во времена СССР представителям республик нужно было лихо прыгать в национальных танцах и кинокомедиях, а для остальных, практических проявлений идентичности, предлагался культурный геноцид. Цыгане изображались и изображаются стереотипно, в произведениях искусства они по прежнему гадают и крадут коней. В современном мире для подсчета цыганских библиотек хватит пальцев одной руки, для рома правовое время не наступит ещё долго. В Барселоне я была однажды на совершенно гигантской выставке о цыганской культуре и ситуационистах в музее Ла Виррейна. В Испании отмечают День цыган, есть много общественных и культурных цыганских объединений. В некоторых странах, таким образом, дискриминация отступает. Папуша была первой поэтессой цыганского происхождения, стихи которой были напечатаны в Польше. Для цыган всего мира она важна еще и тем, что, научившись грамоте, была представителем своего табора в разговорах с властью. Исключительная редкость для истории про женщину-цыганку. Переводы стихов Папуши никогда не издавались в России книгой. Нам пришлось самим сделать небольшой сборник, помимо детской книги-биографии. Писательница Лилит Мазикина, придумывая «Папушу», создала историю становления женщины-правозащитницы, представительницы своего народа. Сказку о том, как появляется голос у угнетенных. Предыдущие презентации «Женской истории для детей» мы делали в Мемориале. И уже знали, что люди будут поднимать правовые вопросы. Специально приглашали на презентацию «Папуши» правозащитников, которые ведут борьбу за права цыган и против ксенофобии. Делали книгу поводом для высказывания о правах, для нового уровня видимости проблемы. Промо-ролик книги «Папуша» я записывала на улице Прав Человека в Нюрнберге.
Презентации мало сказать, что удались — мы и представить не могли, что в современной России цыгане настолько угнетены. Посмотрите видеозаписи встреч в Питере и Москве. Стефания Кулаева и другие правозащитники много рассказывали о современной ситуации. Например, цыганских детей не учат, но передерживают в классах «Ц». Это самый вопиющий пример. Многие рома до последнего времени не имели документов, некоторые и сейчас не могут получить самые элементарные бумаги. Сносы поселений, стереотипы и предубеждения, ксенофобия СМИ и общества, сопряженная с внутренними проблемами закрытого цыганского мира, нищета… Патриархальное насилие — то, с чем сталкиваются женщины и дети-рома, серьезная изоляция, недоступность образования и изгнание за попытки инклюзии… В нашем музее мы предоставляем слово женщинам, которые являются современными голосами цыганского народа, стараемся их поддерживать — это Лилит Мазикина (автор текста к «Папуше»), Илона Махотина (филололог, поэт, художник, делает проект «Истории ромских женщин» для Месяца женской истории в России) и другие.
— Вы также автор статьи «Тысяча убитых россиянок. Фемицид — кто виноват и что делать?». Что это такое — явление «фемицида»?
— Это вопрос на двести тысяч знаков. Короткое и непонятное определение: фемицид — убийство женщин на почве ненависти к женщинам, совершаемое мужчинами или в патриархальных интересах при попустительстве государства. Чтобы понять всю науку о фемициде, нужно много времени, это многогранная штука. Недавно я составила классификацию и теперь готовлю к ней сопроводительный текст. Уровень фемицида в России скрывается властями, до недавнего времени бытовала официальная точка зрения, что от мизогинии гибнет всего несколько сотен россиянок в год. С 2019 года я занимаюсь мониторингом новостей о убийствах россиянок для проекта femicid.net — только по новостям число убийств в десять раз больше. Исследование базы судебных приговоров другой группой аналитиков показало, что реальное число фемицидов 5000+. Это цифра, совершенно шокирующая людей с европейским менталитетом. Существуют сравнительные коэффициенты по странам, так вот в Испании коэффициент фемицида 0.5, в Германии 1. В России есть регионы, где только по новостям коэффициент фемицида 12 (не 1.2, а 12). Возможно, в этом интервью интереснее поговорить не про криминальную статистику, а про связь со словом. Существует интересное двоемыслие. С одной стороны, вовлеченные в литкруг люди знают, что слова играют огромную роль в жизни человечества. Собственно, поэтому мы и посвящаем им жизнь, не так ли? Но когда речь заходит о влиянии новостей на общество, журналисты начинают смеяться и говорить, что влияние косвенное, что на состояние общества медиа не влияют, мол, надо думать лишь о кликах и рекламе, только трэш приносит кэш. Канадские, французские, итальянские академические исследователи изучили влияние новостей на уровень убийств и доказали неоспоримую связь. Изобрели велосипед Геббельса — что медиа определяют общественную парадигму. И что смена этой парадигмы приводит к снижению, а то и к искоренению фемицида. Этому посвящены два проекта нашего музея — «Влияние медиа на фемицид» и «Культура против фемицида».
— «Во время презентации книги о Галине Кожевниковой состоялась выставка антиксенофобных книг, созданных при её участии, анархистки рассказали о «Еде вместо бомб», нападении на Ангарский лагерь, уличной войне с нацистами». Проблема ксенофобии очень актуальна для современной России. Ваши книги, изданные достаточно небольшим тиражом, помогают с ней бороться? Какие ещё способы борьбы существуют?
— Нина Гадаева и другие активисты несли книгу о Галине Кожевниковой на демонстрациях памяти Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой в Питере и Москве. Это совершенно особенная книга, она затрагивает множество плоскостей общественных проблем. Число гомофобных и расистских убийств стало меньше, посмотрите ту же статистику ИАЦ «Сова» по годам. Десять лет назад расизм, гомофобия, антисемитизм, исламофобия воспринимались как чуть ли не единственные цели для борцов с ксенофобией. Книга о исследовательнице Галине Кожевниковой — мемориал ушедшим временам, дань памяти пацифистам и боевым антифа, которые сражались с неонацистами во времена уличной войны, пытаясь остановить ненависть — наступление тёмных времён, в которых мы пребываем теперь — всеми возможными способами. Перед системными репрессиями против инакомыслящих управляемый национализм померк. «Женская история для детей» — антиксенофобный протест, перманентный информационный повод, гвоздь в ботинке цензора, ксенофоба, труса, обывателя. Когда начинается наступление на общественные ценности, мы достаем наше лекарство — книгу с достойной ролевой моделью, чтобы сказать — во все времена можно оставаться человеком. Это детская серия для общества-ребенка, но она с грохотом заходит в консервативные пространства современной России и на фоне всеобщего конформизма, покорности, подобострастия, лизоблюдства выглядит совершенно потрясающе.
Вам интересно про способы борьбы? Например, любая работа против мизогинии, ненависти к женщинам. Именно на почве мизогинии совершаются тысячи ксенофобных убийств в современной России. Надеюсь, важность борьбы с ненавистью против женщин осознают российские антиксенофобные организации и присоединятся. Дело не в размере тиража, а в масштабе идеи, заключенной под обложкой. Советских писателей издавали миллионными тиражами, и всё отправилось в макулатуру. «Хронику текущих событий» печатали на машинке и она определила ход развития истории страны. Наш доклад «Слово года — фемицид» всего-то разок раздали на Красной площади. Но никто другой не создал такого текста и не вынес его на главную площадь России. Все говорили о убийствах женщин, но никто не удосужился подсчитать их.
— Что в планах у проекта после книги о Политковской?
— Коллектив Московского женского музея делает много параллельных вещей и не ясно, что окажется первым в очереди. Сейчас мы пишем второе за год представление в ООН о убийствах россиянок, участвуем в издании международного сборника о фемициде. Возможно, сами опубликуем книгу о фемициде в России. Весной начали музыкально-литературный международный проект, надеюсь, покажем его в первом приближении осенью. Затем будет новый год, новый март. Мы приглашаем всех, кому интересны наши проекты, присоединяться к коллективу.
Источник (онлайн-версия больше) Дата публикации 22.6.2021
