Интервью с участницами Горбаневских чтений 2021#горбаневские_чтения
Анна Седышева, 33 года
— Анна, каким ребёнком вы были в школе?
— Я чувствовала себя инопланетянкой. Мне казалось, другие дети знают какие-то правила игры, которые неведомы мне. Я очень сильно отличалась, была белой вороной. Мне казалось, я старше и серьезнее всех, как будто мне не о чем говорить с другими. В школе подвергалась психологической травле. Я была активной отличницей, а в моем классе это было, мягко говоря, не круто. Жестокость других детей пугала меня. Многие дети 90-х были предоставлены сами себе и изучали мир, как могли — в том числе, издеваясь над голубями и кошками. Я пряталась, убегала и плакала. Я не знала, почему у других нет эмпатии, я не знала, как поступить со своими чувствами. Взрослым я не рассказывала. Мы вообще ничего не рассказывали взрослым. Как-то рано мы понимали, что это бесполезно. Они ничего не сделают. Я помню мучительное ощущение в детстве, что я не могу ничего изменить, переехать, перейти в другой класс. Мне хотелось перемен, но не было возможностей для этого.
— Расскажите про ваш самый первый протест.
— Самый первый протест, который я помню, это был учительско-студенческий протест в Дальневосточном федеральном университете в 2011 году. В то время проходили огромные преобразования в вузе, новые правила больно ударили по жизни студентов и преподавателей. Была организована экстренная встреча с ректором. Я помню, что была единственной молодой преподавательницей, подошедшей к микрофону. Говорила про нехватку материалов, чернил и бумаги для принтеров. О своей мизерной зарплате, в счёт которой я вынуждена сама печатать материалы для студентов. Мне тогда казалось, что можно на что-то повлиять. Ректор слушал меня с неудовольствием и сказал, что разберется в ситуации. Но он не разобрался. Мои старшие коллеги не понимали, почему я так эмоционально реагирую. Говорили о том, что это Россия, такая у нас страна. Мне было горько и странно. Я думаю, это было что-то типа выученной беспомощности. Или — как в семьях, где есть зависимый от алкоголя родитель — реакция на проблемы типа «этого не происходит», защита от жизни в хроническом стрессе. Наверно, тогда я начала понимать, что хочу большего, как минимум быть с такими людьми, которых остро задевает несправедливость.
— Что другие люди считают вашими социальными достижениями? Что вы сами считаете такими достижениями?
— Я веду маленький блог в инстаграм, где освещаю, в основном, для тех, с кем знакома лично, вопросы политики в отношении женщин в Польше и России, вопросы феминизма и психического здоровья. Это, правда, очень-очень маленький блог, но обратную реакцию я получаю регулярно. Одна моя подруга написала, что ее восхищает моя активная жизненная позиция. Что я тот человек, который, при всей своей кажущейся хрупкости, пойдет на баррикады. Мне пишут слова благодарности за мое умение писать взвешено и объективно, просто о сложных социальных процессах.
— Забавно, что вы не упоминаете как свои достижения, что у вас +2 рабочих языка, английский, польский. Для многих женщин это недостижимые ресурсы. И способность к интеграции в других странах. Удивительная география жизни — из Владивостока в Китай, потом Южная Корея, Польша, Болгария, Чехия и снова Польша… Опыт свободных путешествий — мечта для большинства женщин мира. Хочу задать следующий вопрос: Важно ли для вас было узнать, что существуют женщины со взглядами, похожими на ваши?
— Это для меня главная причина оставаться в активизме и искать новые возможности на выражение моей гражданской позиции. Я столкнулась с серьезным выгоранием, работая над диссертацией по феминизму в России, интервьюируя активисток и участвуя в различных активистских событиях. Без поддержки и примера единомышленниц я бы не продержалась долго. Вообще такие женщины заставляют надеяться на перемены к лучшему.
— Должен ли поэт быть гражданином? Может ли поэт не быть гражданином?
— Это очень непростой и важный для меня вопрос. Я поэтесса. Десять лет назад во Владивостоке я чувствовала себя отрезанной от социального контекста. Поэзия для меня была бегством во внутренний мир. В принципе, в определенный период моей жизни это работало как защитный механизм. С другой стороны, сейчас я очень социальная поэтесса и не понимаю, как живут люди, мимо которых проходит эпоха. Мне безумно нравится, что делают современные русскоязычные поэтессы-феминистки (надеюсь, я в их числе). Мне нравится как мощно и уверенно начинает звучать женский голос, нравится коллективная борьба со страхами и табу. Возвращаясь к вопросу должен или нет, я бы сказала, не должен, но его творчество менее ценно в таком случае для поколения и эпохи.
— Книги о женской истории. Если бы вы выбирали персонажей для серии подобных книг, какие биографии невидимых женщин российской, советской, родной истории вы бы хотели пересказать для детей?
— Мне бы было интересно поучаствовать над созданием книги о Елене Шварц. А из женщин моей второй родины Польши с удовольствием поработала бы над книгой, посвященной дважды лауреатке Нобелевской премии Марии Склодовской-Кюри. Такие книги хотела бы иметь я сама, если бы была сейчас маленькой девочкой.
— Участвуете ли вы в феминистских протестах?
— Я живу в Польше и ответ очевиден. В последние годы самая острая борьба в этой стране — с запретом на доступ к аборту. Хотя, конечно, постепенно нынешнее консервативное правительство урезает и другие права и свободы. Для меня это больной вопрос. Все-таки Польша — моя выбранная родина. Я люблю поляков, у меня много здесь прогрессивных друзей. Я очень хочу, чтобы мы жили в современной и свободной стране.
— Как вы относитесь к тому, что после скандалов, связанных с насилием над женщинами, мужчины не повергаются никакому осуждению со стороны общества, сохраняют посты и социальный статус «борцов»?
— Это моя ежедневная огромная боль. Это трудный вопрос, на который я отвечаю в своей диссертации. Я интервьюировала около тридцати активисток-феминисток, которыми я восхищаюсь, которые борются за приближение светлого будущего. И они, конечно, влияют, хотя бы на подрастающее поколение — на то, как постепенно меняется язык СМИ с мизогинного на более профеминистический. Но сопротивление структуры просто колоссально. Я все время ужасаюсь объему власти, который держат в руках такие мужчины, если для их репутации избитая жена, буквально, эпизод. Но я понимаю, что нельзя опускать руки. Очень тяжело изменить тысячелетнюю историю угнетения женщин так быстро, как нам бы хотелось. Мы должны продолжать борьбу.
Транскрипт выступления Анны Седышевой на Горбаневских чтениях 2021 подготовлен Татьяной Пушкарёвой:
Читает стихотворение НГ “По досточке по тоненькой…”
Я выбрала это стихотворение Натальи Горбаневской, потому что оно очень отозвалось в моём сердце. Мне кажется, в какой-то мере сегодня мы живём на краю бездны, и мир как-то шатается. Хотя, конечно, эпоха, в которую жила и боролась Наталья Горбаневская, мне кажется куда более суровой. И бороться тогда и выходить на Красную площадь в 1968 году кажется чем-то невероятным. Насколько надо быть сильной духом, верной своим убеждениям, чтобы бороться с закрытой тоталитарной империей. Ещё одна аналогия, связывающая наши времена, состоит в том, что границы всё ещё могут закрываться, как нам показала пандемия. И правительства, власти будут пользоваться моментом, чтобы укрепить свои позиции и ограничить права и свободы граждан. Наталья Горбаневская умерла, не увидев серьёзного консервативного поворота в Польше, в стране, которая для неё очень много значила. Как и для меня. Польша была такой учительницей, что ли, которая через свою культуру, журналы учила юную НГ смотреть свою родину критически, другими глазами. В этом смысле для меня Польша стала чем-то похожим. Удивительно, но много каких-то географических точек в судьбе Натальи Горбаневской и моей совпадают. В 2008 году она стала почётным доктором университета Марии Склодовской-Кюри в Люблине. Именно с этим университетом в Люблине связана моя жизнь сейчас. И удивительно, конечно, как будучи большой любительницей польской культуры и блистательной переводчицей с польского, а также чешского и словацкого языков, но в большей мере, польского, наверное, Наталья Горбаневская уже под конец жизни получила польское гражданство. Это произошло очень удивительно, как и многое в жизни Натальи Горбаневской. На вручении премии Ежи Гедройца в 2005 году она спросила у президента, не даст ли он ей польское гражданство. Позже, на похоронах во Франции, присутствовал представитель Польши Томаш Орловский. Как я уже сказала, Польша научила меня не только смотреть критически на свою историю, историю своей страны, но и тому, что значит протест и солидарность. Моя юность пришлась на начало нулевых. Я выросла в достаточно аполитичное время и на аполитичном тогда Дальнем Востоке. Я не верила, как и большая часть моего поколения, что можно на что-то повлиять, что можно выражать свои взгляды открыто. Всё изменилось в Польше. Сначала через изучение истории и того, что значило в этой стране движение “Солидарность” и как оно повлияло на весь Восточный блок и на приближение демократических времён. Потом я наблюдала консервативный поворот и новую атаку на доступ к аборту. Все знают такую печальную историю в Польше. И тогда я уже была готова принять участие, тогда я уже понимала, что я в этой стране надолго, что это моя вторая родина, и мне важно, я хочу быть частью голоса здравого смысла, быть с людьми, которые хотят иметь гражданские права. Первые чёрные протесты я пропустила из-за того, что находилась в разъездах. Я участвовала в них только опосредованно, он-лайн. Мой первый массовый протест случился в конце марта 2018 года. Я была частью девяносто тысячной толпы, которая парализовала движение в центральной Варшаве. В этой толпе были люди разных возрастов. Были пожилые, были молодые, были пары, были люди с детьми, были люди с ЛГБТ-флагами. Было очень много разных людей. И было ощущение единения и надежды. На время пандемии я обзавелась маской (показывает маску с символикой женского протеста), чтобы участвовать в новой борьбе, которая не заканчивается, она всё ещё продолжается.
Контакты Анны:
Другие материалы с участием Анны Седышевой на сайте Московского женского музея:
Анна Седышева: Piekło kobiet, или женский ад
Анна Седышева: Аборты в Польше фактически запрещены
Анна Седая: Мир спасут женщины
Статья о Московском женском музее появилась в “Учительской газете”
Горбаневские чтения 26 мая 2021 года
Польские феминистки записали песню против запрета абортов: TWOJA WŁADZA
Видеозапись лекции о женском движении Польши
Презентация нашей книги и Искренковские чтения 2020
Доклад Анны Седышевой 15 августа 2020 года: Женщины и социальная трансформация в Польше
