Sophie Chauvet в своей статье для media-diversity.org (18.12.2019) делится с читательницами французским опытом феминистской работы со сми. Давайте изучим шаги, сделанные по направлению к антифемицидной журналистике.
Год назад 12 000 француженок в фиолетовой одежде вышли на улицы Парижа в рамках крупнейшего марша против сексизма, который когда-либо видела страна. Всего в нескольких улицах от нас шла акция 8 000 желтых жилетов. В то время как большая часть средств массовой информации была занята освещением противоречивого движения рабочего класса, женщины получили только две минуты освещения на французских национальных телеканалах. Тем не менее, это не изменило тот факт, что в среднем 219 000 женщин в год сообщают французской полиции о насилии в семье.
В 2018 году во Франции 121 женщина была убита своим нынешним партнером или бывшим партнером. Как могло это продолжающееся насилие и протесты против него быть настолько незаметными? Год спустя все изменилось. На улицах Парижа теперь красуются граффити, осуждающие убийства женщин.
23 ноября 2019 года 49 000 парижан снова вышли на улицы — и на этот раз национальные СМИ наконец-то предоставили им то эфирное время, которого они заслуживали.
Как активисты изменили свою тактику и что мы можем узнать о том, как использовать СМИ, чтобы вывести интимное насилие из тени?
Многие французские журналисты обсуждают вопрос о представительстве женщин во французских СМИ, особенно после движения #MeToo и скандала #LigueDuLOL. Однако до недавнего времени точного анализа масштабов домашнего насилия не проводилось. Вместо этого домашнее насилие освещается вяло, бесчувствено, что почти всегда губительно для оставшихся в живых и выгодно для медиа-магнатов, пытающихся продавать сенсационные заголовки.
Во-первых, истории о домашнем насилии относятся к категории «сводок новостей», наряду с серийными убийцами, несчастными случаями и другими разовыми событиями. Они сопровождаются сенсационными заголовками, делая из читателей вуайеристов для увеличения количества кликов и продаж без особого уважения к выжившим.
Другая распространенная ошибка — сосредоточение внимания на доводах нападавшего для совершения насилия над его партнером, которые обычно выдвигаются во время судебного разбирательства, когда журналисты часто забывают задать жертве какие-либо вопросы. Вот как появляются заголовки: «Он задушил свою жену, потому что обед не был готов», «Она разгадывала кроссворд, а он убил ее электрическим током», «Он убил её из-за комочков в пюре».
Когда жертву не обвиняют во всём сразу, в СМИ появляются истории о «преступлении на почве страсти» или «семейной драме», что еще больше скрывает происшествие и уводит от его реального названия: фемицид.
Более того, домашнее насилие преподносится в СМИ как ужасное, но исключительное преступление. Это просто ложь; домашнее насилие является наиболее распространенной формой насилия в отношении женщин, и чаще всего оно совершается близкими знакомыми. И мысль о том, что это случается только с другими, содержит другую ловушку: что остальные являются обездоленными и / или иммигрантами, что играет на стороне крайне правого нарратива, который активно связывает иммигрантов с сексуальным насилием. Попавшиеся на это журналисты демонстрируют свою предвзятость. Многие французские журналисты — из белых и влиятельных семей, что проявляется в освещении в СМИ иммигрантских и цветных сообществ. Кстати, они редко рассматривают дела о домашнем насилии в собственной среде.
Как показывают эти примеры, журналистская предвзятость в лучшем случае показывает полуправду, а в худшем — отвергает насильственные преступления против женщин.
Феминистские активистки борются против этих нарративов уже несколько лет.
Теперь борьба сфокусировалась на том, как СМИ называют — или не называют — фемицид.
Диана Рассел ввела термин «фемицид» еще в 1976 году, но люди, не принадлежащие к феминистским кругам, все еще неохотно использовали его для обозначения того, что именно он означает: убийство женщин, потому что они женщины. Тем не менее, феминистские ассоциации неустанно работают над популяризацией этого термина — и начинают видеть результаты.
С момента проведения первой кампании по пропаганде термина «фемицид» в 2014 году движение набрало обороты и видимость, и несколько организаций призывают правительство к ответным действиям на сексистское насилие.
В октябре группа активистов FEMEN ходила с обнаженной грудью с именами жертв фемицидов.
Коллективы активистов, такие как Collage Féminicides, расклеили сообщения, осуждающие убийства женщин, по улицам Парижа, перенося идею из дома в общественную сферу. (См. перевод статьи Парижские Расклейщицы против фемицида).
Многие из этих групп также становятся влиятельными в Интернете. Коллектив Féminicides par (ex) compagnons подсчитал и задокументировал каждую женщину, умершую из-за насилия со стороны интимного партнера за последний год. Точно так же коллектив #NousToutes подсчитал жертв домашнего насилия и смог творчески значительно увеличить освещение этой проблемы в СМИ. Каждый день перед ноябрьскими протестами они рассылали мейлы и сообщения WhatsApp более чем 5000 подписчикам и напоминали им, что важно опубликовать несколько сообщений в социальных сетях каждый день. Сейчас коллектив насчитывает более 110 тысяч подписчиков в Instagram и пользуется большой популярностью среди молодежи.
После тысяч сетевых публикаций, встреч, листовок и акций протеста спустя информация о фемицид попала в мейнстримные медиа.
Conseil Supérieur de l’Audiovisuel, регулирующий орган Франции в сфере СМИ, призвал радио, телевидение, печатные и цифровые издания взять на себя обязательства по пропаганде сексуального и домашнего насилия.
По данным AFP, с 2014 года количество упоминаний о насилии в отношении женщин увеличилось на 190 процентов. Слово «фемицид» начало заменять проблематичное «преступление на почве аффекта», и основные национальные СМИ, такие как Le Monde и Libération, теперь освещают эту проблему, обязуя нескольких журналистов быть в курсе происходящего.
Возможно, наиболее важно то, что AFP, откуда большинство новостных агентств получает свой контент, взял на себя работу коллектива Féminicides par (ex) compagnons и изучает этот вопрос дальше, чтобы предоставить больше информации. В конце концов, может ли это стать победой для женщин во Франции?
