Дана Курская: Улицу я бы назвала в честь себя

интервью с участницей Искренковских чтений 2020

— Дана, было ли вам интересно участвовать в женском поэтическом фестивале #искренковские_чтения?

— Да, мне очень понравилось. Из похожих мероприятий мне посчастливилось принимать участие в Первом Женском фестивале, который проходил в 2018 году в Екатеринбурге — там проходили не только чтения и форум, но и различные творческие и дискуссионные лаборатории. Медиа-гостями были женщины, которые строят современный литературный процесс.

— Расскажите, как вы выбирали стихотворение для Искренковских чтений — своё.

— Просто стихотворение «Памяти морской свинки Сафизы» стало уже каким-то народным, что ли. В Сочи в этом году выхожу читать стихи на концерте, а незнакомая сочинская публика вдруг кричит мне: «Про Сафизууу!» — чтобы я читала, значит, именно этот стих. Он какой-то бесприютный, что ли, маленький такой — как морская свинка, которой отпущена недолгая пушистая жизнь.

— Вы возглавляете новое издательство «Стеклограф» — количество выпущенных вами книг исчисляется уже десятками. Наверное, можно посчитать, каких авторов больше — мужчин или женщин?

— Думаю, поровну. В прошлом году издательство – безо всякого госфинансирования, спонсоров и грантов издало 54 тиража. В позапрошлом – 29.

— А на ваших домашних полках — какие книги преобладают, созданные мужчинами или женщинами?

— Как-то не задумывалась. Главные книги моей жизни написаны, и мужчинами — Вольфганг Борхерт, Джеймс Барри, Анатолий Алексин — и женщинами — Дина Рубина, Александра Бруштейн, Далия Трускиновская…

— Случалось ли вам издавать книги о женской проблематике в том смысле как её понимает радикальный феминизм?

— Совсем недавно вышла книга замечательных рассказов Милы Борн «Голодный остров», в которых героини сталкиваются с проблемами, встающими перед современными женщинами именно с точки зрения фемоптики. Ещё я недавно предложила издать книгу стихов Галине Рымбу — она обещала подумать над моим предложением. Книга стихов поэта Екатерины Бармичевой «Кроме времени» во многом посвящена вопросам женской проблематики. В книге стихов Ольги Аникиной «Кулунда» одним из ключевых стихотворений является текст «Стекло» — человеческими словами о лукизме.

— Сложно ли оставаться на плаву во время корона-кризиса? Или же на издание книг это не особенно повлияло?

— Так ведь я и не зарабатываю на жизнь книгоизданием. Это не мой бизнес, это, скорее, история, которая меня три года вгоняет в долги. В этом году уже нечем оплачивать саму печать — прошу авторов самим искать себе спонсоров. Но всё остальное по-прежнему бесплатно — вёрстка, дизайн обложки, коды, пиар-кампании, развозы по магазинам, рассылки в библиотеки, продвижение книги на конкурсы и т.д.

— Есть ли смысл печатать себе в убыток? Почему продолжает работать современный самиздат?

— Когда впервые автор берет в руки изданную мной книгу, у него такие невероятные глаза. Это тот миг, за который можно продолжать влезать в долги, ругаться с типографиями, не спать ночами и решать многочисленные проблемы. Потому что всё это оправдывается в одну секунду — когда ты смотришь в глаза автора, который впервые берет в руки свою книгу.

— Какие писательницы и поэтессы повлияли на ваше становление? В честь кого из них вы бы хотели назвать улицу?

— Именно женщины, да? Тогда назову свою любимую поэтессу – Анну Павловскую. Люблю её стихи просто до одури ещё с шестнадцати лет. Сейчас она известнейший признанный автор, её любят все. А тогда – я одна из немногих, ведь это было давно, и она ещё не успела стать знаменитостью. Бесконечно люблю стихи Марии Ватутиной. Из молодых, но безумно мной любимых авторов – Тая Ларина. Недавно я издала её дебютную книжку, чем горжусь. А уж как я люблю Надю Делаланд! Ведь она – удивительный автор, которого признали все поэтические лагеря. Такого в наше время просто не бывает, понимаете? А она – смогла вот… А улицу я бы назвала в честь себя. Но не потому что я какой-то хороший поэт. Я просто очень много делаю для многих – за это увековечила бы свою девичью фамилию. Можно так назвать тупик в челябинском районе ЧТЗ – между гаражами за «Спартаком» и трубами на Комсе. Был бы Тупик Галиевой. Там бы все пили и говорили о поэзии.

— Если бы у вас была волшебная палочка и книга заклинаний, музеи каких писательниц и поэтесс вы бы создали? Какие памятники бы установили и где?

— Это точно был бы музей Светы Богдановой на Арбате – там висели бы её картины и украшения, и фотографии, сделанные её мужем Рустемом. Ну и экскурсовод бы ходил — мистический такой весь из себя — и читал бы отрывки из её легендарной прозы. И, конечно, создала бы музей Александры Васильевны Очировой, ведь она поэт-эпоха. Её стихи читают наизусть самые знаменитые актёры, на её тексты пишут музыку самые известные композиторы. Ну а мне посчастливилось издать тринадцатую книгу её стихов, одно из которых оказалось пророческим – в нём Александра Васильевна предсказала карантин и пандемию!

— Женский персонаж — когда вы его создаете, это фантазия или же вы находите прототипа и без изменений перемещаете его в текст?

— Я всегда пишу только о себе. Всех мужчин, с которым у меня намечается роман, всегда честно предупреждаю, что после первой же ночи он будет в подробностях увековечен в моих стишках.

— Сколько по времени вы пишете стихотворение? Есть ли у вас какие-то ритуалы, правила, особенности жизни в момент написания текста?

— Я пишу стихи с четырех лет, и для меня этот процесс давно стал физиологическим. Соответственно пишу стихи я в любой момент, когда приспичит — хоть стоя на одной ноге в метро в час пик.

— Совет начинающей поэтессе?

— Больше читать и не бояться быть искренней.

— Челябинская поэтическая женская сцена, пару слов о ней?

— Именно челябинская, не просто уральская? Сейчас там главный культуртрегер (из женщин) – поэт Наташа Санникова. Её феминистический подход идёт на пользу челябинскому поэтическому пространству, конечно. Она например создала вместе с Константином Рубинским замечательный фестиваль «Инверсия», на который обожают ездить медийные московские поэты.

— Что побудило вас создать литературную премию? Расскажите, как проходит невидимая работа жюри. И про женщин, которые получали премию.

— Премия MyPrize создана была в 2017 году именно для авторов, которым больше 35 лет, ведь известно, что жизнь поэта в этом возрасте в России условно заканчивается. Я решила продлить жизнь поэтам, а в первую очередь – себе, так как мне тоже скоро исполнится 35, и я эгоистически надеюсь, что мой пример – другим наука, и скоро таких премий «для пожилых» станет больше! В прошлом году первое место разделили поэты Андрей Чемоданов и Надя Делаланд. Члены жюри назвали надины стихи примером самой лучшей современной любовной лирики:

Я прощаю тебя, потому что прощение есть,

можешь даже не верить (поможет, как Бору — подкова).

Потому что не злость и не зависть, не ревность и месть,

а — любовь (и «любовь» набираешь в любой поисковой

бесконечной системе и видишь нелепый сумбур,

из которого вырастет сонное дерево царства).

У тебя ничего не написано больше на лбу,

я простила тебя, оставайся. Ты можешь остаться.

— Как называются ваши книги и где их можно купить?

— У меня всего две книги – «Ничего личного» (2016 год) и «Дача показаний» (2018 год). Их можно купить в магазинах «Фаланстер» и «Циолковский» в Москве. Можно в Челябинске в магазине «Поэзия». Можно попросить меня лично – и я подарю. А скоро, надеюсь, увидит свет книга новых стихов «Спросите Кошкину!», посвящённая моим юным челябинским годам и их ангелю-хранителю – моей самой лучшей подруге Маринке Кошкиной.