текст, опубликованный 29.7.2020 Петрой Прохазковой на denikn.cz
перевод с чешского: Илона Махотина
Новое поколение, новые правила. Российский #MeToo прорыл ров между либералами
Сексуальные домогательства в России слишком тесно связаны политикой. Журналистки из либеральных СМИ первыми сразились с навязчивыми мужчинами. Полетели головы. Государственные СМИ чудом избежали скандалов.
Когда она хотела попрощаться, коллега предложил обняться.
«Я обняла его максимум на секунду, чтобы от него избавиться. А он держит меня. Я отталкиваю его и, будто в шутку, говорю: «Послушайте, это начинает меня беспокоить».
Затем коллега, пожилой и более опытный журналист, закрыл дверь кабинета, схватила ее за щеки обеими руками и сказал: «Это называется домогательством». Затем он поцеловал ее в губы. Женщина вырвалась и побежала по коридору. Ее сердце колотилось, когда она швырнула вещи в сумку и поспешила из редакции.
Героиня этой сцены — Елизавета Кирпанова, журналист знаменитой, независимой и уважаемой во всем мире «Новой газеты». Газета, которая систематически обнародует информацию о коррупционных скандалах, критикует выпады президента Путина против иностранных государств и дает простор оппозиции. Одной из основных тем являются права человека.
Событие произошло в январе прошлого года. А в этом июле оно стал детонатором.
Приходит новое поколение.
История молодой журналистки, которой сейчас 24 года, которая начал работать в «Новой» два года назад, похожа на отрывок из книги о сексуальных домогательствах на рабочем месте. Она пошла посоветоваться насчет статьи, которую готовила, со старшим уважаемым коллегой, на которого равнялась.
Теперь Кирпанова решил доверить это публике. Еще раньше она пообщалась с редакцией, и хотя большинство из сотрудников были мужчинами, она встретила понимание. Главный редактор Дмитрий Муратов даже сказал: «Я понимаю, что некоторые люди в моем отделе новостей не чувствуют себя в безопасности. Появляется новое поколение, которое имеет иные границы. Для меня это не конфликт между жертвой и нападающим. Но столкновение поколений».
Дело Кирпановой вызвало большую волну реакций: положительных откликов и солидарности, а также непонимания и осуждения. А главное — свидетельства женщин, которые испытали нечто подобное.
Это не будет существенно отличаться от аналогичных кампаний за рубежом, за исключением одной особенности. Большинство обвиняемых — журналисты из независимого и критикующего действующий режим СМИ. Некоторым уже пришлось покинуть свои места.
«Дело трех», как его назвали в российских СМИ, привлекло наибольшее внимание. Руслан Гафаров: активист и журналист, член общественного объединения «Открытая Россия», а затем сотрудник российского Сбербанка. Андрей Золотов: фотокорреспондент проекта МБХ Медиа. А теперь бывший главный редактор МБХ Сергей Простаков, один из выдающихся журналистов и медиа-менеджеров в современной России.
«Случай трёх» вызывает тревогу по нескольким причинам. Одно очевидно: проступок, который они совершили, очень серьезен.
Гафаров и Золотов якобы изнасиловали одну или несколько женщин на вечеринке в квартире Простакова шесть лет назад. Добровольный групповой секс, говорят они. Свидетели, особенно свидетельницы, говорят в социальных сетях, что пьяные мужчины, неоднократно насиловали одну из девушек, утром вызывали ее подругу, чтобы та ее забрала, и буквально выгнали ее на улицу. Говорили, что Простаков смотрел и смеялся.
После того, как инцидент стал достоянием общественности, в Твиттере стали появляться заявления от женщин. Что Простаков уговаривал их заняться сексом, гладил по заднице или трогал их. Короче говоря, Простаков оказался сексуальным преступником, который, пытается использовать свое превосходство, учитывая положение, а не физическую силу. Под весом свидетельских показаний Простаков подал в отставку и покинул МБХ. Как и его коллега Золотов. Гафаров также покинул свое место в Сбербанке.
Однако есть и другая причина, на которую стоит обратить внимание. МБХ финансируется одним из крупнейших критиков Кремля. Бывший самый богатый человек России Михаил Ходорковский, который после вступления Владимира Путина в должность президента был заключен в тюрьму на десять лет за налоговое мошенничество, и теперь живет за границей, поддерживает как «Открытую Россию», где работал Гафаров, и МБХ-Медиа.
Какую роль в этом играют политические амбиции Ходорковского? На первый взгляд, никакой.
В обоих проектах прозападные либералы пытаются демократизировать Россию и покончить с авторитарным режимом Владимира Путина. Что не исключает того, что среди них есть мужчины, которые насилуют или оскорбляют своих коллег.
Удивительно, однако, что другие случаи — и в наши дни в России все больше и больше — касаются независимых анти-кремлевских СМИ. Не государственные или, казалось бы, независимые, но на самом деле лояльные к Кремлю. Напротив, они ярко и красочно описывают случаи сексуальных домогательств в конкурирующих редакциях.
«Праздник» для щипка за задницу
Первый случай MeToo в российской журналистике — это история главного редактора медиапроекта «Медуза» Ивана Колпакова. «Медуза» сегодня является самой цитируемой российской интернет-средой, которую также основал Михаил Ходорковский. Он зарегистрирован в Латвии и в настоящее время финансируется анонимными инвесторами. Он сотрудничает, например, с американским сервером Buzz Feed. Кремль, президент Путин и российские спецслужбы, безусловно, не обошли стороной и журналистов Медузы.
20 октября 2018 года у Медузы была редакционная вечеринка. Она отпраздновала свой «день рождения». Все были в хорошем настроении. И якобы Колпаков ущипнул жену своего коллеги. Случилось то, чего не ожидал ни он, ни кто-либо из присутствующих. Женщина не смолчала об этом неуместном жесте.
Терпимость к «мальчишескому» поведению, сопровождаемому похлопываниями по ягодицам коллег, не говоря уже о скользких замечаниях, в России значительна. Никто не ожидал, что дело Колпакова откроет в России до сих пор забытую тему. Русский MeToo родился, хотя ему пришлось ждать до июля 2020 года своей реальной наглядности, когда благодаря Елизавете Кирчановой из «Новой газеты» он завладел русскими социальными сетями.
Уже тогда, два года назад, но направление было дано. В русский MeToo полетели имена предполагаемых сексуальных преступников и впоследствии и их головы. Он также направлен на журналистское сообщество и ему адресован — вместо судей, справедливо или нет, в пропасть истории отправляют мужчин рассерженные женщины и девушки, независимо от того, часто ли их имена остаются тайной.
Колпакова, который был искренне удивлен, отправили в «отпуск» на две недели. В конце концов, он подал в отставку, но через несколько месяцев его пригласили обратно в «Медузу». Тем не менее, российские мужчины и некоторые женщины считают его первой жертвой западной феминистской кампании. А некоторые русские интеллектуалы и феминистки, с другой стороны, первым символом победы.
В тени бутербродов и пузырьков
Различия во взглядах на то, что является и не является преследованием, в России еще острее, чем в нашей стране. Кроме того, текущие дебаты происходят почти исключительно в области журналистики, и большинство случаев преследования на рабочем месте имели место в отделах новостей.
Это создает оптическую иллюзию: журналисты-мужчины становятся авангардом извращенцев и сексуальных преступников, в то время как в других сферах человеческой деятельности эта проблема менее выражена.
Кроме того, большинство скандалов произошло в средствах массовой информации, независимых от Кремля и критикующих его. Как будто мужчины в официальных СМИ не беспокоят женщин, как если бы существовало более приличное общество. Как будто те, кто поддерживает Запад, а он более извращен, разложен и более жесток по отношению к женщинам, чем остальное русское население.
Тот факт, что люди, работающие в этих свободных (по крайней мере, относительно) средствах массовой информации, более открыты и более склонны к новым темам, что они более чувствительны к нападкам на личную свободу, не особо подчеркивается.
Существует также заметная разница в подходах поколений. Российское журналистское сообщество раскололось, не в соответствии с политической ориентацией, смелостью критиковать президента Путина, отношением к демократическим ценностям или выбором иностранных партнеров. Но взглядами на то, что собой представляет сексуальное домогательство.
После отстранения Колпакова от должности ветераны российской журналистики в основном преуменьшали значение проблемы и считали наказание слишком суровым. Для многих в щипке за ягодицу нет ничего предосудительного.
Напротив, их молодые коллеги признали отставку Колпакова.
В этом году 13 июля считается важной датой. В тот день журналистка Анна Чесова рассказала, как коллега впервые предложил ей секс. И когда она отказала, публично оскорбил ее.
Обычные русские журналистские дни рождения отмечаются с бутербродами, шампанским, которым называют дешевое игристое вино, и водкой. «Я стояла с группой друзей, когда он подошел ко мне. Он приветствовал всех, и я ответил ему любезно. Потом я услышала: «Я с тобой здороваться не буду, потому что ты дура».
Ни один из друзей не заступился за нее. Из реакций других женщин в социальных сетях она поняла, что не только она подвергается преследованиям. И поэтому она решила опубликовать его имя – им оказался журналист Сергей Миненко, который недавно покинул СМИ и теперь работает в Сбербанке.
Анна, вероятно, не имела ни малейшего представления о том, к чему приведут ее действия.
«Кажется, это тот же человек, который пытался изнасиловать меня много раз и однажды засунул руку мне в трусики, когда я спала (но я могу ошибаться)», — пишет, например, одна из женщин в социальных сетях. Другие последовали с аналогичными претензиями. Многие из них были подписаны не именем, а по ником. Таким образом, женщины остаются анонимными, но сейчас Миненко публично называют насильником.
Недавно полицейские ворвались в квартиру Простакова, он был арестован и допрошен. Но не об изнасиловании, которое происходило в его квартире шесть лет назад. А из-за предполагаемой причастности к делу ЮКОСа, которое тянется семнадцать лет и связано с обвинениями олигарха Ходорковского в отмывании денег и уклонении от уплаты налогов.
Однако было много женщин, которые испытали неприятные моменты с Миненко или Простаковым. Кроме того, некоторые, даже если они составляют меньшинство, не стесняются назвать свое имя.
Как рассказывает Ольга Бешлеева: «Несколько лет назад меня поразило несчастье, когда мне пришлось официально договориться о встречи с Миненко по работе. Это закончилось агрессивным преследованием. Он провожал меня до дома. Я была напугана, я не знал, как выйти из ситуации… Я сказала ему несколько раз: ты не должен сопровождать меня. Ничего не изменилось. Он пошел со мной к входу, где пытался поцеловать. В конце концов, я убедила его взять такси. Я чувствовал себя ужасно. Я терзалась, почему просто не убежала, а попыталась что-то ему объяснить».
Сотни подобных историй появились в разных социальных сетях. Однако есть и общие обвинения, такие как: «Он был неверен мне, он бросил меня».
И затем пришло предложение: «Может быть, кто-то, кто может это сделать, соберет имена всех этих людей. Даже с фотографиями, ссылками и полными именами … и это будет русская ветвь списка «дерьмовых СМИ».
Правила сексуального воздержания
14 июля «Новая газета» выпустила новый кодекс, который должен помочь решить, что такое сексуальное домогательство, а что нет. Документ был распространен среди двадцати других редакций, которые сейчас решают, присоединиться ли к этой инициативе.
Принимать решения сложно. Потому что среди женской либеральной российской элиты даже появился предупреждающе поднятый палец. Самым уважаемым является голос российской журналистки и писателя Натальи Геворкян. Текст, который она опубликовала на веб-сайте RFE / RL, считается неофициальным программным заявлением ее поколения российских либералов и привлекает внимание к серьезным подводным камням этой формы русского MeToo.
Геворкян также называют биографом президента Путина из-за книги «От первого лица», которую она написала сразу после прихода к власти Путина на основе серии личных встреч с ним. Она сотрудничает с рядом оппозиционных СМИ.
Не отказывая женщинам в праве на публичные дебаты или преуменьшая проблему сексуальных домогательств, Геворкян обращает внимание на особый выбор разоблаченных насильников: оппозиционные круги, либеральные СМИ. «Я сознательно не называю, потому что в этом случае не так важно, кто, но откуда», — утверждает она.
По ее словам, двухлетнее дело Медузы показало, как эта тема может разделить либеральный пузырь и стравить его с собой. Существует консенсус в отношении стремления Путина к конституционным изменениям, демонстрациям в Хабаровске, экологии, оккупации Крыма и судам над журналистами. Но сексуальные домогательства и способы борьбы с ними воспринимаются всеми по-разному.
«Союзы защитников новых ценностей превращаются в коллективный цензор… Требования новой этики так же неприемлемы, как и любая другая диктовка», — пишет Геворкян.
Не только Геворкян предостерегает от превращения социальных сетей в суды, которые не дают подсудимым права защищать себя. И она боится политических интересов Кремля: считается, что шансы легко дискредитировать практически кого-либо сейчас огромны.
Она просит своих младших коллег не забывать опыт среднего и старшего поколения из десятилетий, проведенных в системе, которая также пыталась навязать единую правильную мораль всем.
Другие известные женщины присоединились к Геворкян. Например, Ксения Ларина, 57-летняя сотрудница радиостанции «Эхо Москвы». Однако Ларина выбрала более четкую тактику и оскорбила своих младших коллег, так что теперь между ними более глубокий ров, чем между оппозицией и Кремлем. «Когда закончится это восстание?» Сколько еще можно размахивать трусиками?» — спросила она в Твиттере. И подняла бурю.
Многие обвиняли Ларину в том, что она защищала только либеральных людей, но когда несколько лет назад журналисты обвиняли в непристойности депутата Думы Слуцкого, никто за него не заступился.
Но Ларина, возможно, тоже хотела немного постоять за своего босса, директора «Эха Москвы» Алексея Венедиктова. Он тоже был публично обвинен. Его дело также доказало многим россиянам, что российская оппозиция и ее либеральные журналисты являются «кучкой извращенцев» и «потрепанных феминисток».
Венедиктов был обвинен бывшим представителем самого известного лидера оппозиции Алексея Навального Аной Ведутой. Она объявила, что восемь лет назад тогдашний 57-летний Венедиктов сначала попытался дотронуться до нее, а затем хотел ворваться в ее квартиру.
В отличие от других коллег, Венедиктов не признал свою вину и не подал в отставку. Возможность его ухода приветствуется много лет и позиция «Эха Москвы» очень хрупкая. А Венедиктов, который знает Владимира Путина, утверждает, что является последней гарантией независимости станции. Комментируя интервью Ведуты с BBC, он сказал: «Я очень хорошо понимаю, какова цель этой статьи … Вы хотите сделать меня русским Харви Вайнштейном, Джо Байденом? Вы не добьетесь успеха». Затем он бросил вызов всем своим подчиненным, чтобы ответить на конкуренцию без каких-либо страхов и правдиво.
Одна из его коллег, известная телеведущая Тина Канделаки, возможно, пролила некоторый свет на запутанный случай. Она описала подход Венедикта к женщинам словами: «Типичное поведение шестидесятника. Ничего больше».
Она рассказала, как «Леша» неоднократно указывал на ее «большую задницу» или хвалил ее в период их двадцатилетней дружбы, но он никогда не имела в виду «ничего большего».
С другой стороны, проправительственные СМИ воспользовались популярностью радиоведущего и менеджера. И в социальных сетях была запущена кампания, в которой большинство либеральных журналистов, как мужчин, так и женщин, сваливаются в одну кучу.
Звезда экрана посыпает голову пеплом
Можно сравнить Павла Лобкова, телевизионного комментатора и модератора независимого телеканала Дождь, с нашим Вацлавом Моравцем. Его знают все, но нравится он далеко не всем. Он резко комментирует политические события и не щадит политиков в интервью.
Но недавно он признался в гомосексуальной ориентации. В России это требует еще большей смелости, чем в наших широтах. Геи гораздо хуже воспринимаются большинством русского общества, чем феминистки или сексуальные преступники с либеральными взглядами. (Традиционные сексуальные преступники считаются более или менее нормальными, и им похлопывание по заднице прощается).
А Лобкова обвинили в сексуальных домогательствах к коллегам. Бывший стажер Дождя в социальных сетях утверждает, что Лобков уговаривал его заняться сексом.
Последовал поток других свидетельств. Некоторые молодые люди заявили, что Лобков их также уговаривал. Другие журналисты подтвердили, что он прислал им фотографии очень интимного характера.
По-видимому, ни один из обнародованных случаев не касался физического преследования мужчины или мальчика. Но атмосферы сексуальных домогательств, которые Лобков якобы создал вокруг себя.
Лобков посыпал голову пеплом, а независимый канал Дождь, который до сих пор считал его одним из главных украшений, снял его с кампании «Мы не можем сделать это без вашей поддержки». Она должна спасти независимую журналистику.
Сам Лобков объяснил свои действия, возможно, самым искренним образом, как он мог: «Мои пределы телесной неприкосновенности были на уровне рубежа веков, когда такое преследование считалось своего рода милой дразнящей и допустимой игрой».
